За год до смерти я встретил тебя - Ао Морита
Я задумалась. Наверняка бы тоже опустила руки. Бросила бы работу. Да и из школы бы, наверное, ушла. Сидела бы дома и дрожала от страха.
Хотя, если совсем честно, я слабо себе представляла такой нереальный сценарий. А Харуне с Хаясакой пришлось через это пройти.
Хаясаке тогда исполнилось всего шестнадцать. Я даже подумать не могу, какое отчаяние он пережил.
– Наверное, я бы решила то же самое. Может быть, покончила бы с собой.
– Я тоже каждый день думал о смерти. Но жить все-таки хотелось сильнее, поэтому я не смог. – Он опустил глаза на рисунок. Кажется, разглядывал девочку у окна. – И тут встретил Харуну. Она оказалась в такой же ситуации, что и я. Даже нет, хуже. Но приняла судьбу. В отличие от меня.
– Она была сильная.
– Я тоже сначала так решил. Но на самом деле она была очень хрупкая, одинокая и плакса. Такая же, как остальные девчонки. Под конец она так отчаянно боролась с болезнью, что я сам не заметил, как влюбился.
– Ясно. – Я повесила голову.
Я ей завидовала. Если вдруг окажется, что мне осталось недолго, в меня-то никто не влюбится. Даже Такуя сразу же отлипнет. Я ничем не болею, но меня никто не любит от всего сердца.
– У нас с Харуной была «любовь с обратным отсчетом».
Я озадаченно посмотрела на Хаясаку:
– Это как?
– Вот так. Я знал, что счастье будет недолгим, но влюбился по уши. Как дурак. Хотя так ей и не признался. – Он виновато улыбнулся. Той же светлой улыбкой, что я так часто видела у Харуны.
Больше я не хотела ничего знать. С каждым вопросом только все больше жалела себя.
Я в самом деле не знаю любви. Все, что я пережила до сих пор, в сравнении с этим «обратным отсчетом» казалось грязноватым. Я встречалась с парнями, которых не любила. Свои романы я бы обозвала «любовью с истекающим через месяц сроком годности».
– В прогнозе обещали дожди всю неделю. Надо будет, наверное, тэру-тэру-бодзу намастерить. – Он подошел к окну и поглядел в серое небо. Все еще скучает по Харуне. Ее любят даже после смерти.
– Но ведь она же умерла. Почему ты не найдешь себе кого-нибудь еще? – Голос дрожал, и я боялась, что Хаясака это заметит.
– Еще? Нет, теперь уж точно поздно. Я решил, что Харуна – моя последняя любовь.
– Заладил: Харуна, Харуна, Харуна. Только про нее и болтаешь. Во всем тебе образец! Ты же парень! – выпалила я и тут же пожалела. Ну вот, опять. Вечно я распаляюсь. Надо сейчас же извиниться. Притом перед Харуной тоже.
– Есть такое. Никчемное зрелище! – пробормотал тем не менее Хаясака без тени обиды, все так же тоскливо глядя на небо.
– Еще какое никчемное. Жалкий неудачник!
Куда меня несет?! Похоже, я уже не в состоянии извиняться. От обиды выступили слезы.
– Ну это ты загнула. Харуна ведь и на тебя повлияла… – Тут он обернулся, заметил, что я плачу, и умолк.
– Поеду домой.
Я вскочила и яростно закинула на плечо сумку.
– Снаружи льет как из ведра, подождала бы…
Но я все равно убежала.
Зонт от ливня уже не спасал. Вот и прекрасно. Я пошла пешком, не дожидаясь автобуса.
Наверное, я сама не заметила, как влюбилась в Хаясаку. Поэтому его слова меня так бесили и ранили.
Никогда в жизни не испытывала ничего подобного.
Не знаю, слезы текли по щекам или капли дождя.
Потом я остановилась. Я прошла остановки три, но затем спряталась под козырек и принялась ждать. Зонт сломало ветром, а длинные волосы, которыми я по праву гордилась, вымокли насквозь. Одежда, понятное дело, тоже. Вода и до нижнего белья добралась.
Я испугалась, в порядке ли телефон, и вытащила его из сумки. Вроде да. Показывало шесть вечера. Дождь и не думал прекращаться. Пожалуй, не стоит такой мокрой садиться в автобус.
Но возвращаться домой сквозь ненастье уже тоже охоту отбило. Пока я взвешивала разные варианты, мне позвонили.
– Алло…
– Аяка? Давай поужинаем вместе! Ты где сейчас?
Это Такуя. В любой другой ситуации я бы отказалась, но сегодня вцепилась в него, как в спасительную соломинку.
– Хорошо. Сейчас приеду, – сказал он, когда я обрисовала ситуацию, и отключился. Родители купили ему подержанную машину. Он снимал квартирку неподалеку от университета. Оплачивал ее, понятное дело, тоже из родительских денег.
Через двадцать минут он за мной приехал.
– Ничего себе! На, вытрись.
– Спасибо.
Я взяла протянутое полотенце и села на переднее сиденье рядом с водителем. Там Такуя предусмотрительно расстелил еще одно.
– Куда тебя только понесло в такую погоду?
– В больницу… Друга навещала.
– А. Ну, думаю, в кафе в таком виде не посидишь. Давай ко мне?
– Давай…
Мы завернули в супермаркет за сменой белья, а потом – сразу на квартиру.
К тому времени, как добрались, дождь уже ослаб.
Дом, видимо, недавно построили или просто стены покрасили в белый, но смотрелся он довольно изящно. И машину купили, и квартирку ему в таком хорошеньком доме снимают. Похоже, у него богатые родители.
В первую очередь я отправилась в душ. Хотелось смыть с себя всю грязь. В ванной увидела длинный высветленный волос. Сделала вид, что ничего не заметила.
На то время, пока моя одежда сохла, Такуя одолжил мне футболку и мешковатую толстовку. В магазине мы еще и готовые обеды купили, но у меня кусок в горло не лез, так что больше половины своей порции я оставила.
– Ты какая-то грустная. Все хорошо? – спросил Такуя, потягивая колу, тоже прихваченную в магазине.
– Да ничего такого.
– Я же вижу! Неужели что-то такое, о чем не можешь рассказать?
Какой ласковый голос. Ну точно: опыт общения с девушками – колоссальный. Даже захотелось открыть ему душу. С другой стороны, я для него – одна из многих. Я всего лишь игрушка, чтобы убить время и насытить жажду.
– Такуя-кун, вот что ты обо мне думаешь?
– Ну как – что? Что ты хорошенькая.
– И все?
– И ты мне, конечно, нравишься. Хочу тебя получше узнать.
– Ты же это всем девушкам говоришь!
– Нет, конечно. Только тебе.
Я не верила. Его слова звучали так легко, он совсем над ними не задумывался. Видимо, на роду мне написана судьба быть нелюбимой.
– Значит, я тебе правда нравлюсь?
– Да, очень.
А девушкой своей стать не предлагает. Мне, конечно, и самой не хотелось с ним постоянных отношений, но все-таки так приятно, когда ты кому-то нужна. Приятно, когда тебе признаются в любви, даже если это неправда.
– А
